Булат Шалвович Окуджава (1924-1997) - один из выдающихся российских поэтов XX века, стоявший у истоков авторской песни.

Настоящее исследование посвящено раннему периоду в лирике Б.Окуджавы - 1950-1960-м годам. В данный период автор уже активно писал и пел песни, состоял в литобъединении «Магистраль» и написал первые «московские» песни. Названный промежуток времени сам поэт определял как некий рубеж, отказываясь от своих более ранних, «незрелых» стихов.

Актуальность выбранной темы связана с необходимостью изучения истоков поэтического творчества Б. Окуджавы, его мировосприятия, образной системы, особенностей его поэтики, которые позволяют лучше понять их дальнейшую эволюцию, а также оценить своеобразие отразившейся в них эпохи и российского общества на соответствующем историческом этапе.

Степень изученности проблемы. В отечественном литературоведении последнего времени все чаще исследуется творчество авторов, наиболее значимых для эпохи «оттепели». Б. Окуджава был одним из них.

О Б. Окуджаве написано немало критических статей, проводятся посвященные ему конференции. Отклики литературоведов и критиков на его" поэтическое наследие многочисленны и подчас противоречивы.

Признание пришло к поэту не сразу. Только спустя многие годы после дебюта появились значительные издания его стихов и прозы, мемуары о нем (среди авторов-3. Казбек-Казиев , И. Живописцева , Д. Быков ). Еще при жизни Б. Окуджавы появились публикации С. Владимирова , З.Паперного , научные работы В. Новикова , И. Ничипорова , Р.Чайковского и др., в том числе и диссертации (С. Бойко , В.Кофановой , например); его творчеству были посвящены монографии Н.Лейдермана, М. Липовецкого и др.

По наблюдению З.П. Паперного , вначале критика о Б. Окуджаве не писала ничего, открыто игнорировала, затем стали появляться первые осторожные статьи, и, наконец, в период перестройки последовали восхищенные работы, лишенные, однако, конкретики и истинного понимания данного феномена. Молчание критики объяснялось официальным непризнанием поэта: в 1961 году появились даже работы с резко отрицательной оценкой творчества Б. Окуджавы, хотя он никогда не ставил себе целью писать сатиру на советскую действительность. Но серьезного анализа творчества Окуджавы в подобных отзывах так и не прозвучало.

В конце 1960-х - начале 1970-х годов появились литературно-критические и литературоведческие статьи о поэзии Б. Окуджавы, авторы которых стремились объективно ее проанализировать и определить ее место в современном литературном процессе. В частности, в своей публикации «Лишь я, таинственный певец.» М. Чудакова оценивает роль поэта в литературном процессе следующим образом: по ее мнению, он «добрался до пускового механизма литературной эволюции, остановленной почти на семилетие (с конца 1946 до начала 1953 года)» .

Стихотворения Окуджавы насыщены интертекстуальными связями на разных уровнях: тематическом, образном, интонационном, ритмическом и т.д., что объясняется опорой- поэта на литературу и песенный фольклор нескольких эпох: пушкинской, Серебряного века, советской (периода 1930-1950-х годов). О связях творчества Окуджавы с поэзией предшественников и старших современников писал вышеупомянутый 3. Паперный , который, сравнив песни Окуджавы со стихами М. Светлова, Я. Смелякова, Д. Самойлова, назвал главное, с его точки зрения, отличие Окуджавы - дар создания в каждом произведении волшебного, романтического мира.

С.С. Бойко в своих статьях анализирует связи поэзии Б.Окуджавы с произведениями русских поэтов: Державина, Пушкина, Мандельштама, Бродского; особое внимание уделяется пушкинской традиции в творчестве Окуджавы. О тютчевских истоках в произведениях поэта тонко и точно пишет И. Ничипоров ; о глубинных связях поэтических миров Б.Пастернака и Б. Окуджавы размышлял А.К. Жолковский . Связям же творений Окуджавы со стихами поэтов-современников (Н. Заболоцкого, Д.

Самойлова, Б.Ахмадулиной) посвящены исследования В. Зайцева и В.Куллэ (последний прослеживает и иллюстрирует убедительными примерами параллели в творчестве Окуджавы и Бродского).

Что касается конкретных особенностей поэтики Окуджавы, то исследователи его творчества чаще всего касались темы истоков. Обращение к бытовому романсу, городской песне Б. Окуджавы, как и других бардов, вызывало в 1960-е годы по отношению к его творчеству резко отрицательное отношение. Сам Окуджава старательно отграничивал свое творчество от произведений поэтов-песенников, просто исполняя собственные стихи под гитару, так что уже его ранние стихи отразили связь с песенно-фольклорным творчеством.

Р.Ш. Абельская в своем диссертационном исследовании «Поэтика Булата Окуджавы: истоки творческой индивидуальности» прослеживает генеалогию песенности в творчестве Окуджавы, а именно: связь с советской песней, романсовое начало в лирике Б. Окуджавы, песни Великой Отечественной как еще один ее жанровый прообраз, блатную песню и традиционный русский фольклор и их связь с поэтикой Б. Окуджавы. Подробно Р.Ш. Абельская характеризует пушкинскую традицию в произведениях названного автора, а также соотношение его литературного наследия- с поэзией XIX века, первой половины XX века и произведениями современников. Данный труд имеет для нас особую ценность, так как в нем анализируются интересующие нас жанровые модификации в творчестве Окуджавы.

Попытку понять природу песенности окуджавовской поэзии через анализ образной системы стихов сделал С. Владимиров. Автор книги «Стих и образ» наметил многие вопросы, которые решает современное окуджавоведение. Он указал источники отдельных песенных интонаций поэта - в частности, были названы народная песня, баллады, романс, блатная песня, песенный фольклор времени Великой Отечественной войны. С. Владимиров отметил, во-первых, его свойство «открывать в своем «подтексте» некую условную, мифологизированную действительность» , родственное народной обрядовой песне; во-вторых, «стремление к очищению стиха от эмоций частных, сопутствующих, избавлению от всяких признаков пафоса или экспрессии» . Описывает критик и метафору Окуджавы - «самую, казалось бы, банальную, отдающую традиционной поэтичностью, - то, от чего усиленно избавляется современная поэзия, решительно пытается изгнать как своего рода ложь, фальшь, поэтическую условность.» ; и на соединение в одном стихотворении обычно «исключающих друг друга стилистических красок» , например, романтическую приподнятость и бытовое снижение, нарочитую поэтичность - и фамильярную разговорность. Но все эти «острые углы. словно бы сглаживаются, теряют свою стилистическую резкость, претенциозность, .переплавляются в единой песенности» .

Творчество Б. Окуджавы традиционно исследовалось в рамках авторской песни, хотя сам он возражал против такой трактовки своего творчества. Другое направление изучения произведений Окуджавы - в русле идеологии «шестидесятничества».

Названные аспекты свойственны, в частности, работам С.С. Бойко («О некоторых теоретико-литературных проблемах изучения творчества поэтов-бардов: [На примерах творчества В. Высоцкого и Б.Окуджавы]» ), A.B. Кулагина (сборник статей «Высоцкий и другие») , JI.A. Левина («Грани звучащего слова (эстетика и поэтика авторской песни)» ) и др.

Изучению феномена авторской песни в творчестве Б.Ш. Окуджавы посвящено немало исследований, в том числе - диссертационных (К.Берндта , С.Б. Бирюковой , С.С. Бойко , М.В. Жигачевой , М.В. Каманкиной , Д.Н. Курилова , С.П. Распутиной , И.А. Соколовой ).

Типичный пример исследования творчества Окуджавы в рамках авторской песни - диссертация В.А. Кофановой «Языковые особенности геопоэтики авторской песни (на материале текстов произведений Б.Ш.Окуджавы, A.A. Галича, А.М. Городницкого, Ю.И. Визбора)» .

В.Кофанова на материале произведений перечисленных поэтов рассматривает теоретические основы комплексного изучения авторской песни. Значимость данного труда для настоящего исследования состоит в разностороннем описании, систематизации языковых средств выражения таких ключевых топосов авторской песни, как дом, дорога, город (в частности, Москва и Петербург).

В ряду подобного типа исследований выделим работу И. Ничипорова «Авторская песня в русской поэзии 1950-1970-х годов» , где первая глава посвящена изучению творческого наследия Окуджавы в рамках лирико-романтического направления в авторской песне. Автор проводит глубокий анализ жанрового аспекта творчества Окуджавы, в частности, подробно останавливаясь на его песнях-притчах, а также рассматривает топос города как поэтическую модель мира и основу автобиографического мифа у названного поэта.

С явлением авторской песни связана проблема жанровой специфики песен Окуджавы, с чем,неизбежно сталкиваются исследователи в ходе анализа его творчества. Поэт стал известным в конце 50-х годов как поэт-песенник, и долгое время тексты его песен не расценивали как высокую литературу. В.Новиков отмечает: «Окуджава не делит свои поэтические произведения на «песни» и «стихотворения»: точнее будет сказать, что у него есть «просто стихотворения» и «стихотворения-песни», причем и те, и другие в равной мере принадлежат профессиональной поэзии, письменной литературе» . Автор приведенных слов уверен, что поэзия Окуджавы представляет собой именно высокую литературу, уже ставшую классикой, и она требует соответствующего отношения и способов изучения.

Проблематично и определение хронологии поэзии Окуджавы. Поэт не всегда указывал год написания под своими произведениями или же датированные стихотворения помещал в не соответствующие указанным годам подразделы. Все это закономерно вносило путаницу в систематизацию его произведений.

В плане хронологического критерия примечательна диссертационная работа О.М. Розенблюм «Раннее творчество Булата Окуджавы (опыт реконструкции биографии)» . Здесь анализируются образы детства Окуджавы, география его юных и зрелых лет, мифы и реальность Арбатского двора, литературное окружение поэта, проблематика его первых публикаций, первая книга «Лирика», а также его первые московские песни.

Схожую попытку воссоздания биографии поэта делает и Д. Быков в своей книге «Булат Окуджава» . Автор нарочито субъективен в своих описаниях; вместе с тем проведенный им анализ некоторых стихов Окуджавы (его исследование образа автора и лирического героя, романтического и реалистического направлений, некоторых ключевых образов и мотивов) подкупает глубиной проникновения в их художественное полотно. Отметим, что подобная глубина стала возможной благодаря именно заявленной Д.Быковым пристрастности, «ненаучности» изложения.

Вызывало споры у критиков и определение основного художественного метода Б. Окуджавы (что отразилось, кстати, и в вышеупомянутой работе). Так, 3. Паперный рассматривает романтическую направленность творчества данного автора: «Не реалистическое воссоздание жизни в ее конкретности, но романтическое пересоздание определяет творчество этого поэта» ; «обычная, реальная, достоверная вещь, часто встречающаяся в жизненном и житейском обиходе, неожиданно переключается в другой план - возвышенный, необычайный.» .

Некоторые критики, стараясь обосновать наличие романтизма в художественном методе Окуджавы, даже писали о преемственности поэта по отношению к таким авторам, как Н. Тихонов, М. Светлов, Э. Багрицкий и др. В его творчестве, как и у его предшественников, обнаруживают героизацию, романтизацию будней, умение придать патетическое звучание повседневности. Среди других признаков романтизма у Окуджавы отмечают: «существование в каждом произведении условного поэтического мира, соединяющего мечту и реальность, постоянное их взаимодействие; частое использование романтического мотива распахнутой двери; наконец, сам герой произведений Окуджавы - человек земной, но устремленный в сферу идеального, способный преображать действительность благодаря своему воображению и активной душевной работе» .

Противоположное мнение высказывал Л.И. Лазарев, осветивший в своих работах творчество Окуджавы как поэта фронтового поколения. Он утверждал, например, что «в песнях Окуджавы романс преобразован и «облагорожен», очищен от пошлости» . Лазарев цитирует высказывание поэта: «Она {война) выветрила из меня начисто те осколки романтики, которые во мне все же еще были, как и в любом юнце моего возраста» .

Наиболее объективной в этом споре предстает работа И.И. Межакова-Корякина «Особенности романтизма в поэзии Булата Окуджавы»- . В качестве проявлений романтизма исследователь выделяет следующие черты: «активное преображение восприятий реального мира» , «революционный пафос» , «туманную устремленность в будущее» , «стремление к идеалам справедливости и красоты, великодушия и благородства» , иронию. В то же время он отмечает, что «Окуджава реалистически изображает картины войны, показывая ее без романтического ореола» ; «Окуджава-реалист пишет о том, что есть, <.> так в его творчество входит большая тема нашего современника» ; «В обыкновенном человеке, не в исключительной личности, как это было у традиционных романтиков, Окуджава видит высокую романтическую суть» . Исследователь приходит к выводу, что в творчестве Окуджавы романтический и реалистический голоса дополняют друг друга. Данное утверждение представляется нам особенно убедительным: творческий метод Окуджавы слишком богат и неоднозначен, чтобы ограничиваться рамками одного и даже двух направлений.

К настоящему времени наметились определенные традиции изучения произведений Окуджавы, сформировались темы, мотивы, образы, которым уделяется наибольшее внимание: это темы войны, музыки, поэта, а также Москва и Арбат, Грузия.

Термин «оксюморонность», точно характеризующий существо поэтики Окуджавы, применительно к ней ввел В.И. Новиков . Он высказал и идею «гармонизированного сдвига» , определяющего, с его точки зрения, суть художественного метода поэта.

В диссертационной работе «Поэзия Булата Окуджавы как целостная художественная система» С.С. Бойко предлагает свою разгадку «тайны» окуджавовской поэзии, выявив и сопоставив две доминанты: «мотивированность» (в тыняновском смысле) поэтики Окуджавы и «поэтическую гармонизацию мира». С. Бойко описывает также целостность художественной системы Окуджавы, пути идейно-эстетических и нравственно-философских поисков в его поэзии, средства художественной выразительности в поэзии Окуджавы, а также прослеживает ее связи с русской поэтической традицией.

Много дискуссий было связано с лексическим словарем Б. Окуджавы.; ^

Так, В. Огнев отметил применительно к раннему творчеству Б. Окуджавы: «В лексике - сознательная ставка на фольклор улицы, бытовой разговор, но пропущенный через песенный синтаксис (единоначатия, повторы, экономия, простота «фигур»). Но это все-таки не песни - слишком серьезные сюжетные повороты» .

В конце 1960-х годов вышла статья С. Куняева, где автор рассматривает романсовую лексику окуджавских стихов. С одной стороны, С. Куняев очень верно почувствовал романсовую природу поэзии Б.Окуджавы и одним из первых в советском литературоведении попытался сформулировать суть романсовости, песенности в лирической поэзии. Он определил эту суть как тяготение к шаблонности - образной и лексической. Автор привел примеры «среднелирических» окуджавских «словечек» и оборотов, подчеркивая, что «словечки - еще не характер, а сентиментальность - еще не чувство» .

Система стандартов, давая жизнь песням, убивает стихи. В стихах она приводит, в конечном счете, к актерству и холодной манерности» .

Можно констатировать, что лишь немногие исследователи творчества Б.Окуджавы предложили целостную, системную характеристику его ранней поэзии; в большинстве случаев его имя фигурирует в общем перечне поэтов-песенников. Также мало работ, посвященных конкретным особенностям поэтики Б. Окуджавы, как и анализу его отдельных произведений. Это и обусловило актуальность настоящего исследования, хотя мы и ограничились изучением лишь некоторых аспектов раннего творчества Б. Окуджавы, определяющих своеобразие его художественных методов и мировосприятия.

Объект и предмет исследования. Объектом нашего исследования является ранняя лирика Булата Окуджавы - стихи 1950-1960-х годов.

Предмет исследования - художественное своеобразие стихов Окуджавы в названный период. Здесь следует выделить три аспекта: основное внимание в работе уделяется, разнообразию поэтических жанров и средств художественной выразительности в лирике Б. Окуджавы, ее образам и мотивам, а также ее основным хронотопам.

Цели и задачи. Целью предпринятого исследования* является описание художественного своеобразия ранней лирики Б. Окуджавы, определение ее отличительных особенностей, что могло бы способствовать уяснению роли данного художника в отечественном литературном процессе XX века. Для реализации этой цели были выдвинуты следующие задачи:

Выявить, какое место занимают различные жанры в ранней лирике Окуджавы;

Проследить взаимодействие песенно-фольклорных и литературных элементов в поэтике автора, а также связь с «городской» песней, романсом, советской песней и т.д.;

Описать средства художественной выразительности, обусловившие своеобразие поэтических произведений Б. Окуджавы; проанализировать идейно-философское содержание его поэзии, ее основные темы и мотивы; рассмотреть основные топосы в стихах Б. Окуджавы; создать всестороннюю картину ранней лирики Б. Окуджавы как источника большинства будущих мотивов, образов, поэтических средств в его творчестве.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

1. Осуществлено системное рассмотрение художественного своеобразия лирики Б. Окуджавы в 1950-60-е годы, имевшей определяющее значение для его художественной эволюции, а также определена роль поэзии данного периода для всего дальнейшего творчества поэта.

2. Описаны представленные в ранней лирике поэта авторская песня, классические, новаторски переработанные и иные жанры; выявлены связи с городским романсом, фольклором, отразившиеся в поэтике первых произведений Б. Окуджавы.

3. Охарактеризованы различные стилистические пласты в стйхах Б.Окуджавы, а также особенности воплощения образа автора, лирического героя и иных персонажей.

4. Исследованы ключевые образы и мотивы поэтического мира Б.Окуджавы как олицетворение внутренней логики и целостности; ключевые образы - творчество, любовь, надежда, война, смерть, судьба, песня, музыка, поэзия и др. - представлены в своеобразной интерпретации их создателя. Также рассмотрены основные топосы в поэтическом мире Окуджавы (дом, дорога, разлука, война, Арбат, Москва и др.) в их взаимосвязи и развитии.

Методологическая основа и методы исследования. Методологическая база настоящего исследования - соединение культурологического, философского, компаративистского методов исследования художественных текстов. Основной метод изучения стихов Б. Окуджавы - аналитический, описательный. В работе также используются компонентный анализ, а также сочетание теоретического и историко-литературного подходов.

Теоретическую основу исследования составили работы по авторской песне и по творчеству Б. Окуджавы следующих авторов: Л. Аннинского , Р.Ш. Абельской , К. Берндта , С.Б. Бирюковой , С.С. Бойко , С. Владимирова , И.В. Живописцевой , М.В. Жигачевой , М.В. Каманкиной , В.А. Кофановой , Д.Н. Курилова , Л.И. Лазарева , Н.Л. Лейдермана и М.Н. Липовецкого , В.И. Новикова , С.П. Распутиной , И.А. Соколовой , 3. Паперного , О.М. Розенблюм , Д. Быкова , И. Ничипорова .

Теоретическая и практическая значимость диссертации. Диссертация способствует углублению представлений о жанровых, художественных, проблемно-тематических особенностях ранней лирики Б.Окуджавы и об особенностях его творчества в целом.

Результаты работы могут иметь и практическое применение: в практике преподавания в общеобразовательных школах и в вузах (на курсах по истории русской литературы второй половины XX века, при чтении специального курса по творчеству поэта), а также при составлении учебников и учебных пособий, при написании курсовых и дипломных работ по творчеству Б. Окуджавы.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. В ранней поэзии Б. Окуджавы ключевое место принадлежит авторской песне, элементы же фольклорных жанров, городского романса, советских маршей и гимнов преломляются на образном и формально-поэтическом уровне; на основе старых жанровых форм поэт создает новаторские инварианты, жанры-оксюмороны.

2. Для поэзии Б. Окуджавы 1950-60-х годов характерны: частые синонимы и антонимы, употребление синтаксических параллелизмов и повторов, а также приемов народной поэзии (ритмо-синтаксических параллелизмов, постоянных эпитетов); нередки персонификации героев, олицетворения, сближающиеся с аллегориями (образ надежды, судьбы, трубы и т.д.), а также дозированное использование стилистически окрашенных слов-«акцентов» на фоне превалирующей нейтральной лексики. В целом поэтика ранних стихов Окуджавы демонстрирует тесную близость с песенными приемами.

3. Для идиостиля Б. Окуджавы характерны ирония и самоирония, завуалированный тип эмоционального строя; его лирический герой воплощен в образе художника (музыканта, поэта, живописца), инвариантами которого являются образы птиц и кузнечика, барабанщика, вечного странника. Ключевые понятия ранней поэзии Окуджавы, перекочевавшие и в его дальнейшее творчество без принципиальных изменений, - Судьба, Надежда, Природа, Любовь, Женщина, Труба, Арбат, песня, музыка, поэзия и др.

4. В поэтике Б. Окуджавы присутствует изображение двух взаимосвязанных миров - «своего» (топос дома, мир арбатского двора) и «чужого» (пространство дороги, разлуки, войны, судьбы). В ранней лирике автора доминирует «московский» текст, в то время как «петербургский» -только намечен; портрет столицы - это художественный, жанровый комплекс, со своим неповторимым философским, социально-историческим содержанием, стилистикой. Образом-центром Москвы и раннего поэтического творчества Б. Окуджавы является Арбат как родной дом, центр духовной географии барда, а также символ исторической памяти, утерянных нравственных ценностей- и-источник вдохновения; тема неизменного возвращения к Арбату становится для поэта постоянной.

5. Ранняя лирика Б. Окуджавы - это художественный мир, характеризующийся разнообразием, амбивалентностью (отразившейся на всех уровнях поэтики) и одновременно внутренней логикой, целостностью и сквозной образностью; это пример следования классической традиции, но и творческой ее переработки, а также поиска собственного места в литературном процессе; это образец диалога поэта-песенника с авторами прошлого и настоящего, со слушателем и читателем, с целым миром, но и пример индивидуализированного, самобытного мировосприятия, нашедшего столь же неповторимые формы художественного воплощения.

Апробация работы. Основные положения диссертации излагались на ежегодных научных конференциях на филологическом факультете Даггосуниверситета (2008, 2009, 2010), а также были опубликованы в виде 6 статей в сборниках работ и в журналах.

Структура и объем диссертации. Они определены основными проблемами исследования и его целью. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. Диссертация представляет собой рукопись на 158 страницах печатного текста.

1). В произведениях Б. Окуджавы присутствуют мотивы одушевления природы, перетекания человека в природу и природы в человека, а также олицетворения и метафоры, символизирующие диалог природы с душой. У Окуджавы часто неживое сравнивается с живым, городское - с природным, сухопутное - с водным. Пейзажные элементы у Окуджавы наделяются антропоморфными признаками и зооморфными характеристиками.

2). Свойственная поэтике - Б. Окуджавы оксюморонность на уровне художественной топики проявилась в наличии и взаимосвязи двух миров -«своего» (это топос дома, мир арбатского двора) и «чужого» (пространство дороги, разлуки, войны, судьбы). Топос дома в поэтическом мире Окуджавы имеет черты и вполне реального жилища, и символизирует «дом духа поэта»; воплощение же внешнего пространства у Б. Окуджавы - дорога, и этот мотив во многих случаях синонимичен войне, судьбе и разлуке. Языковые средства выражения топоса включают в себя лексемы с пространственной семантикой и семантикой движения. Дорога у Окуджавы, особенно перекресток - это проявление хронотопной сущности образа судьбы, метафора любви-разлуки, а также дорога войны и смерти. Топос дороги связан с началом пути и его окончанием, что актуализирует локусы порога, конца пути, начала пути. Лирический герой Окуджавы постоянно пребывает в пути, являющемся для него способом и средством познания себя и окружающего мира; это вечный путник, прохожий, турист, странник. Субъектами движения выступают и неодушевленные субстанции - поезд (вагон), машина, судно (корабль), автобус, трамвай, троллейбус и т.д.

3). Портреты городов - важнейший пласт художественного мира Б. Окуджавы, это художественные, смысловые и жанровые общности. В ранней лирике Окуджавы доминирует «московский» текст, в то время как «петербургский» - только намечен. Топос Москвы представлен в стихах Б. Окуджавы многообразием сюжетов и персонажей; город выступает как органическое единство рукотворного и природного, торжественного и обыденного. У столицы свой, неповторимый характер, обобщающий черты москвичей, в том числе и самого автора; пространство Москвы, как правило, имеет водную природу.

4). Арбат является образом-центром поэтического творчества Б. Окуджавы. Для поэта он символ мира, добра, благородства, культуры, исторической памяти, утерянных нравственных ценностей, а таюке источник вдохновения. Арбат в изображении Окуджавы - мечта, кладезь воспоминаний и символ ушедшей юности; наконец, это родной дом, центр духовной географии барда. Топос Арбата в поэтической системе Окуджавы ложится в основу автобиографического мифа; тема неизменного, циклического возвращения к Арбату становится для поэта сквозной.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, в ходе исследования стало очевидным, что лирика Булата Окуджавы в 1950-1960-е годы - это сложный, неоднозначный художественный мир, что обусловлено личностью самого автора.

Изучив раннюю поэзию Б. Окуджавы, мы пришли к следующим выводам: 1) в ранней поэзии Б. Окуджавы ключевое место принадлежит авторской песне, элементы же фольклорных жанров, городского романса, советских маршей и гимнов преломляются на образном и формально-поэтическом уровне; на основе старых жанровых форм поэт создает новаторские инварианты, жанры-оксюмороны; 2) для поэзии Б. Окуджавы 1950-60-х годов характерны: частые синонимы и антонимы, употребление синтаксических параллелизмов и повторов, а также приемов народной поэзии (ритмо-синтаксических параллелизмов, постоянных эпитетов); нередки персонификации героев, олицетворения, сближающиеся с аллегориями (образ надежды, судьбы, трубы и т.д.), а также дозированное использование стилистически окрашенных слов-«акцентов» на фоне превалирующей нейтральной лексики; в целом поэтика ранних стихов Окуджавы демонстрирует тесную близость с песенными приемами; 3) для идиостиля Б. Окуджавы характерны» ирония и самоирония, завуалированный тип эмоционального строя; его лирический герой воплощен в образе художника (музыканта, поэта, живописца), инвариантами которого являются образы птиц и кузнечика, барабанщика, вечного странника. Ключевые понятия ранней поэзии Окуджавы, перекочевавшие и в его дальнейшее творчество без принципиальных изменений, - Судьба, Надежда, Природа, Любовь, Женщина, Труба, Арбат, песня, музыка, поэзия и др.; 4) в поэтике Б. Окуджавы присутствует изображение двух взаимосвязанных миров - «своего» (топос дома, мир арбатского двора) и «чужого» (пространство дороги, разлуки, войны, судьбы); в ранней лирике автора доминирует «московский» текст, в то время как «петербургский» - только намечен; портрет столицы - это художественный, жанровый комплекс, со своим неповторимым философским, социально-историческим содержанием, стилистикой; образомцентром Москвы и раннего поэтического творчества Б. Окуджавы является Арбат как родной дом, центр духовной географии барда, а также символ исторической памяти, утерянных нравственных ценностей и источник вдохновения; тема неизменного возвращения к Арбату становится для поэта постоянной; 5) ранняя лирика Б. Окуджавы - это художественный мир, характеризующийся разнообразием, амбивалентностью (отразившейся на всех уровнях поэтики) и одновременно внутренней логикой, целостностью и сквозной образностью; это пример следования классической традиции, но и творческой ее переработки, а также поиска собственного места в литературном процессе; это образец диалога поэта-песенника с авторами прошлого и настоящего, со слушателем и читателем; с целым; миром, но и пример индивидуализированного, самобытного мировосприятия, нашедшего столь же неповторимые формы художественного воплощения.

Можно констатировать, что ранняя* поэзия- Б. Окуджавы весьма разнообразна в жанровом отношении: в ней представлены «песни» и «песенки», элегии, лиризованные сценки, мининовеллы, песни-портреты, городские элегические и «сюжетные» зарисовки, песни-притчи, а также: басни, преображенные аллегориями в парадоксальную и; емкую лирическую пародию или же- философскую притчу; особое место принадлежит авторской песне, прослеживаются связи с городским романсом, фольклорными и иными жанрами. Связь лирики Окуджавы с городским, романсом проявляется на уровне образном и формально-поэтическом: в первую очередь, на уровне сюжета, часто обыгрываемого с помощью пародии и элементов карнавальности. Поэт использует старые жанровые формы как основу для рождения новаторских инвариантов: так он создает жанровый оксюморон, где даже на базе оды, гимна, марша у него главенствует лирика.

Лексический словарь поэзии Б. Окуджавы внешне несложен и обусловлен ее принадлежностью вышеназванным жанрам. Он включает в себя образцы различных функциональных стилей, обыденно-прозаические вводные слова и обороты, а также примеры новояза как средства речевой характеристики. В поэтике Б. Окуджавы наблюдается парадоксальное сочетание элементов «высокого» слога с речевой разговорностью, а также дозированный, функциональный подход к стилистически окрашенной лексике: слова с той или иной стилистической окраской поэт использует для расстановки смысловых акцентов, тогда как его тексты в целом нейтральны. Многочисленные же фразеологизмы Б. Окуджавы - это, как правило, новая трактовка общеизвестных выражений либо его собственные авторские афоризмы.

Что касается художественных средств, то для поэзии Б. Окуджавы характерны следующие признаки.

Это использование уподоблений чаще в виде обычного сравнительного оборота либо в виде тех или иных эпитетов; для барда характерны также частые синонимы и антонимы, в том числе и ситуативные. Можно сделать вывод о сознательном противопоставлении поэтом своего художественного арсенала эталонам современности, а также официозу и клише, штампам различного рода. Также Б. Окуджава использует в своем творчестве разнообразные элементы поэтики городских романсов, фольклора и т.д.

Следующий признак анализируемой поэтики - это употребление разнообразных синтаксических и мелодических параллелизмов и повторов: анафор, повторений целых строк, двустиший, строф, повторов фраз ради усиления какой-либо эмоции, а также повторов строк (чаще всего - вступительной и заключительной). Органично вошли в произведения Окуджавы некоторые формально-поэтические приемы народной поэзии, например, постоянные эпитеты. Однородные ряды создают дополнительную возможность создания многоплановости, сложных психологических характеристик, ярких образов. Для творчества Окуджавы характерны тропы, которые выделяются по общему признаку одушевления, а также олицетворения, обладающие устойчивыми характеристиками и имеющие свойства аллегорий (например, образ надежды, судьбы и др.). Пример широко понимаемого олицетворения у Б. Окуджавы - очеловечение живых существ, схожее с персонификацией героев басен: это кузнечик-поэт, ворон-пророк и т.д.

Б. Окуджава совмещает в своем лице поэта, композитора, музыканта, певца, исполнителя, артиста; для его идиостиля характерны ирония и самоирония, завуалированный тип эмоционального строя, так что образ автора достаточно размыт. Позиция лирического героя Окуджавы - это позиция интеллигента, стоика; в поэзии Окуджавы он воплощен в образе Художника (музыканта, поэта, живописца), который преображает окружающий мир, согласно законам красоты и человечности. С инвариантами лирического героя связаны также образы птиц и кузнечика, барабанщика, вечного странника и путешественника.

Образно-мотивная структура поэтического мира Б. Окуджавы отличается внутренней логикой, целостностью. Среди ключевых лейтобразов и лейтмотивов - творчество, любовь, надежда, война, смерть, судьба, а также метапоэтические образы: песня, музыка, поэзия. В поэтическом мире Окуджавы присутствуют постоянные ключевые слова: Фортуна, Надежда, Природа, Женщина, Скрипка, Труба, Арбат.

Любовь в трактовке Б. Окуджавы выступает как коннотация творчества, все же трагические инварианты мотивов (бессилия перед Судьбой, вины и жертвенности, смерти и возрождения) представлены в образе матери, основными чертами которой являются святость, мученичество, всепрощение; с образом мамы в поэзии Б. Окуджавы связан и мотив творческого вдохновения. Данный образ, как и образ Любви, оказывается амбивалентным, т.е. принадлежит двум мирам: миру смерти и миру творчества. Коннотацией творчества в поэтическом мире Б. Окуджавы становится Надежда - один из важнейших сквозных мотивов; в ее интерпретации автор часто прибегает к деперсонификации.

Другой инвариант Высшей силы в творчестве Б. Окуджавы - Судьба (фатум, фортуна, доля, удел, участь) - антоним Надежды. Судьба у исследуемого автора соответствует представлению о неопределимости Высшей силы и неразрывно связана с темой войны как враждебного и трагического пространства. В центре внимания поэта внешне негероические личности в экстремальной ситуации и «микрокосм» войны. В ранней песенной лирике Окуджавы возродились уже в новом виде тематика песен гражданской войны (героическая гибель в бою, надежда на прекрасное будущее), их основные образы, маршевые ритмы и интонации.

Отметим также, что уже в ранних произведениях Б. Окуджавы присутствуют мотивы одушевления природы, перетекания человека в природу и природы в человека, а также соответствующие олицетворения и метафоры. У Окуджавы часто неживое сравнивается с живым, городское - с природным, сухопутное - с водным. Пейзажные элементы у Окуджавы наделяются антропоморфными признаками и зооморфными характеристиками.

Свойственная поэтике Б. Окуджавы оксюморонность на уровне художественной топики- проявилась в наличии и взаимосвязи двух миров -«своего» (это топос дома, мир арбатского двора) и «чужого» (пространство дороги, разлуки, войны, судьбы). Топос дома в поэтическом мире Окуджавы имеет черты и вполне реального жилища, и символизирует «дом духа поэта»; воплощение же внешнего пространства у поэта - дорога, и этот мотив во многих случаях синонимичен войне, судьбе и разлуке. Языковые средства выражения топоса включают в себя лексемы с пространственной семантикой и семантикой движения. Дорога у Окуджавы, особенно перекресток - это проявление хронотопной сущности образа судьбы, метафора любви-разлуки; топос дороги связан с началом пути и его окончанием, что актуализирует локусы порога, конца пути, начала пути. Лирический герой Окуджавы постоянно пребывает в пути, являющемся для него способом и средством познания себя и окружающего мира; это вечный путник, прохожий, турист, странник. Субъектами движения выступают и неодушевленные субстанции -поезд (вагон), машина, судно (корабль), автобус, трамвай, троллейбус и т.д.

Портреты городов - важнейший пласт художественного мира Б.Окуджавы, это художественные, смысловые и жанровые общности. В ранней лирике Окуджавы доминирует «московский» текст, в то время как «петербургский» - только намечен. Топос Москвы представлен в стихах Окуджавы многообразием сюжетов и персонажей; город выступает как органическое единство рукотворного и природного, торжественного и обыденного. У столицы свой, неповторимый характер, обобщающий черты москвичей, в том числе и самого автора; пространство Москвы, как правило, изображается с помощью водных метафор.

Образом-центром Москвы и раннего поэтического творчества Б.Окуджавы является Арбат. Для поэта он символ мира, добра, культуры, исторической памяти, утерянных нравственных ценностей, а также источник вдохновения. Арбат в изображении Окуджавы - мечта, кладезь воспоминаний и символ ушедшей юности; наконец, это родной дом, центр духовной географии барда. Топос Арбата в поэтической системе Окуджавы ложится в основу автобиографического мифа; тема неизменного, циклического возвращения к Арбату становится для поэта сквозной.

Итак, лирика Б. Окуджавы в 50-60-е годы - это богатый художественный мир, отличающийся бесконечным разнообразием, но и внутренней логикой, целостностью и сквозной образностью; это пример следования классической традиции, но и творческой ее переработки, а также поиска собственного места в литературном процессе; это образец постоянного диалога поэта-песенника с авторами прошлого и настоящего, со слушателем и читателем, с окружающим миром, и одновременно - пример неповторимой, самобытной жизненной философии, нашедшей адекватные формы художественного воплощения.

1. Окуджава Б.Ш. .А Арбата больше нет (ответы на записки) / Записал Терентьев О. // Огонек. - 28 июля, 1997. - № 30. - С. 23.

2. Окуджава Булат. Биография, стихи и песни. Электронный ресурс. -Режим доступа: http://www.bokudjava.ru, свободный. Заглавие с экрана. - Яз. рус.

3. Окуджава Б.Ш. Заезжий музыкант. Проза. М.: Олимп, 1993. - 384с.

4. Окуджава Б.Ш. Надежды маленький оркестрик. Лирика 50-е-70-е. - М.: Зебра, 2009.-318 с.

5. Окуджава Б.Ш. Стихотворения. - СПб.: Академический проект, 2001. -712 с.1.. Общетеоретические и литературоведческие источники

6. Абельская Р.Ш. Поэтика Булата Окуджавы: истоки творческой индивидуальности: Дисс. . канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2003.

7. Аннинский Л.А. Барды. М.: Согласие, 1999. - 164 с.

8. Анциферов Н.П. Книга о городе. В 3 книгах. - Л.: Брокгауз и Ефрон. Т. 1. - 1926. - 225 е.; Т. 2. - 1926. - 225 е.; Т. 3. - 1927. - 300 с.

9. Анциферов Н.П. «Непостижимый город.». Ленинград: Лениздат, 1991. -335 с.

10. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999.-896 с.

11. Архипочкина О.О. Из комментария к песне Галича «Псалом» // Галич. Проблемы поэтики и текстологии / Сост. Крылов А.Е. М.: ГКЦМ B.C. Высоцкого, 2001. - 232 с.

12. Асаркин А., Макаров Ан. Эти песни надо называть просто «авторскими» //Неделя. 1966.-№ 1.

13. Бабенко JI.Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика: Учебник; Практикум / Л.Г. Бабенко, Ю.В. Казарин. М.: Флинта, 2003.-496 с.

14. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс-универс, 1994. - 615 с.

15. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. - М.: Худож. лит., 1975. 502 с.

16. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. -353 с.

17. Башляр Г. Дом от погреба до чердака: Смысл жилища // Логос. 2002. -№ 3 (34).

18. Башляр Г. Поэтика пространства // Культурология: Дайджест. 2002. -Т. 1.

19. Беленький Л. Возьмёмся за руки, друзья! Рассказы об авт. песне. - М., 1990.

20. Белинский В.Г. Петербург и Москва // Физиология Петербурга: сборник / АН СССР. М.: Наука, 1991. - С. 14-37.

22. Бирюкова С.Б. Б. Окуджава, В. Высоцкий и традиции авторской песни на эстраде: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.: ВНИИ искусствознания, 1990. - 20 с.

23. Богданов В.В. Текст и текстовое общение. СПб.: Изд-во СПб. Ун-та, 1993.-250 с.

24. Бойко С.С. О некоторых теоретико-литературных проблемах изучения творчества поэтов-бардов: На примерах творчества В. Высоцкого и Б.Окуджавы. // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы. Альм. Вып. I. - М.: ГКЦМВ.С. Высоцкого, 1997. С. 343-351.

25. Бойко С.С. Поэзия Булата Окуджавы как целостная художественная система: Дис. канд. фил. наук. М.: МГУ, 1999. - 193 с.

26. Бойко С.С. Пушкинская традиция в лирике Булата Окуджавы // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Выпуск II / Сост. А.Е. Крылов и В.Ф. Щербакова. М.: ГКЦМ B.C. Высоцкого, 1998. - С. 472^184.

27. Бойко С.С. Этот остров музыкальный: Тема музыки и образ музыканта в творчестве О. Мандельштама и Б. Окуджавы // Вагант-Москва. -1997. -№4-6.-С. 21-27.

28. Борев Ю.Б., Радионова Т.Я. Интонация как средство художественного общения // Контекст: Литературно-теоретические исследования / АН СССР, Ин-т мировой литературы им. A.M. Горького. - М.: Наука, 1983. -237 с.

29. Борисова Т.М. Триада «высокое искусство» авангард - «массовая культура» в измерениях семиотики // Культура. - 2001. - № 13 (67), 10 июля.

30. Брагина A.A. Шансонье, менестрель, бард // Вопросы культуры речи. - 1967. Вып. 8. - С. 226-235.

31. Быков Д. Булат Окуджава. М.: Молодая гвардия, 2009. - 784 с.

33. Валгина Н.С. Теория текста: Учебное пособие. М.: Изд-во МГУП «Мир книги», 1998.-210 с.

34. Владимиров С. Стих и образ. Размышления о современном стихе. Л.: Сов. писатель, 1968. - 159 с.

35. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. - М.: Наука, 1981.- 128 с.

36. Гаспаров М.Л. Поэтика // Литературный энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1987. - 752 с.

37. Гаспаров М.Л. Ритмико-синтаксическая формульность в русском 4-стопном ямбе // Проблемы структурной лингвистики: 1983 / АН СССР. Ин-т рус.яз. - М.: Наука, 1986. 268 с.

38. Гаспаров М.Л. Ритмический словарь и ритмико-синтаксическое клише // Проблемы структурной лингвистики: 1982 / АН СССР. Ин-т рус. яз. - М.: Наука, 1984.-248 с.

39. Гизатулин М. Его университеты. М.: ЮПАПС, 2003. - 52 с.

40. Гизатулин М. Шамордино (1950-1951) // Голос надежды: Новое о Булате Окуджаве / Сост. А.Е. Крылов. М.: Булат, 2004. - С.87-140.

41. Городницкий А. Родом из поющих шестидесятых // Музыкальная жизнь. -1992.-№2.-С. 8.

42. Дидуров А. Не верьте пехоте, когда она бравые песни поёт // Столица.1994. №29 (июль). - С. 57.

43. Долинин К.А. Интерпретация текста. -М.: Просвещение, 1985. 285 с.

44. Дымарский М.Л. Проблемы текстообразования и художественный текст.- СПб.: СПГУ, 1999. 284 с.

45. Дубшан Л. О природе вещей: Предисл. // Окуджава Б.Ш. Стихотворения.

46. СПб.: Академический проект, 2001. С. 5-55.

47. Евлампиев И.И. На грани вечности. Метафизические основания культуры и ее судьба // Метафизика Петербурга. СПб., 1993. - С. 7-24.

48. Евтушенко Е.А. Надежды маленький оркестрик // Евтушенко Е.А. Талант есть чудо неслучайное. М.: Сов. писатель, 1980. - С. 222-225.

49. Евтюгина A.A. Прецедентные тексты в поэзии В. Высоцкого (к проблеме идиостиля): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург: УрГУ,1995.- 18 с.

50. Елигулашвили Э. Начинается судьба // Литературное обозрение. 1998. -№3.-С. 31-32.

52. Живописцева И.В. Живые картины (Из воспоминаний о Гале, о Булате и о себе) // Звезда. 1998. -№ 5. - С. 152.

53. Живописцева И. Опали, как листва, десятилетья. Воспоминания. - СПб.: Б.и., 1998.-86 с.

54. ЖигачеваМ.В. Эволюция жанра баллады в русской поэзии 60-80-х годов XX века: Автореф. дис. канд. филол. наук. М.: МГУ, 1994. - 18 с.

55. Жирмунский В.М. Введение в литературоведение: Курс лекций 1945 -нач. 1960-х гг.. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1996. - 440 с.

56. Жолковский А. Рай, замаскированный под двор // Жолковский А., Щеглов Ю.О. Мир автора и структура текста. Тепайу, 1986. - С. 308.

57. Замятин Д.Н. Определение геопоэтики // Октябрь. - 2002. - № 4.

58. Зайцев В.А. Окуджава. Высоцкий. Галич: Поэтика, жанры, традиции. - М., Тверь: Твер. обл. тип., 2003. - 272 с.

59. Зайцев В.А. Пути развития современной русской лирики // Филол. науки.- 1998.-№4.-С. 4.

60. Каган М.С, Эткинд А.М. Общение как ценность и как творчество // Вопросы психологии. - 1988. - № 4. - С. 25-34.

61. Казарин Ю.В. Филологический анализ поэтического текста: Учебник для ВУЗов. - М.: Академический проект, 2004. - 432 с.

62. Казбек-Казиев З.А. Воспоминание // Литературное обозрение. - 1998. - №3. С. 7-10.

64. М.: ВНИИ искусствознания, 1989. - 18 с.

65. Каменская О.Л. Текст и коммуникация. - М.: Высшая школа, 1990. - 151с.

67. Клинг O.A. «. Дальняя дорога дана тебе судьбой.»: Мифологема пути в лирике Б. Окуджавы // Вопросы литературы. 2002. - май - июнь. - С.43-57.

68. Кнабе Г.С. Арбатская цивилизация и арбатский миф // Москва и «московский текст» русской культуры: Сб. ст. / Отв. ред. Г.С. Кнабе. - М.: Российский гос. гуманит. ун-т, 1998. С. 137-197.

69. Кнабе Г.С. Конец мифа // Литературное обозрение. 1998. - № 3.

70. Князева А., Архангельская А. Александр Галич: Летопись жизни и творчества // Галич А. Сочинения: В 2-х тт. - М.: «Локид-Пресс», 1999. -Т. 1. - С. 11-28.

71. Колкер Ю. Несколько наблюдений (О стихах Иосифа Бродского) // Грани.- 1991. -№ 162. -С. 93-152.

72. Корман Б.О. Итоги и перспективы изучения проблемы автора // Страницы истории русской литературы. М., 1971.

73. Котляр Э. Памяти Булата Окуджавы // Литературное обозрение. 1998. -№ 3. - С. 16-17.

74. Кофанова В.А. Языковые особенности геопоэтики авторской песни (на материале текстов произведений Б.Ш. Окуджавы, A.A. Галича, A.M. Городницкого, Ю.И. Визбора): Дисс. . канд. фил. наук. Ставрополь, 2005.

76. Кулагин A.B. Высоцкий и другие: Сб. ст. М.: Благотворительный фонд Владимира Высоцкого, 2002. - 200 с.

77. Куллэ В. Год без Окуджавы // Литературное обозрение. 1998. - №3. -С. 5.

79. Кушнер А. Рискуя вызвать негодование. // ЛГ-Досье. 1992. - № 11. - С. 2.

80. Лазарев Л.И. «А мы с тобой, брат, из пехоты.» // Встречи в зале ожидания. Воспоминания о Булате / Сост. Я.И. Гройсман, Г.П. Корнилова. Ниж. Новгород: Деком, 2003. - С. 258-267.

81. Лазарев Л.И. Поэзия военного поколения. М.: Наука, 1966.

82. Левин Ю.И. Лирика с коммуникативной точки зрения // Избранные труды: Поэтика. Семиотика. - М.: Язык русской культуры, 1998. - С. 464-482.

83. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Песенки Булата Окуджавы // Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература: В 3 кн. Кн. 1. Литература «Оттепели» (1953-1968). -М., 2001. С. 90.

84. Линч К. Образ города. - М.: Стройиздат, 1982. 312 с.

85. Литературный энциклопедический словарь / Под ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаевой. -М1: Сов. Энциклопедия, 1987.

86. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха: Пособие для студентов. - Л.: Просвещение, 1972. - 271 с.

87. Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах. - Т. 1. Статьи по семиотике и топологии культуры. - Таллинн: Александра, 1992. - 472 с.

88. Матвеева Т.В. Текстовое пространство // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М.Н. Кожиной. - М.: Наука, 2003. С. 539-541.

89. Меднис Н.Е. Сверхтексты в русской литературе. - Новосибирск: НПТУ, 2003. - 170 с.

90. Межаков-Корякин И.И. Особенности романтизма в поэзии Булата Окуджавы // Литературная Россия. 1972. - № 7. - С. 58-83.

91. Мейкин М. Марина Цветаева: поэтика усвоения. - М., 1997.

92. Налетова И.Н. К проблеме анализа сложных масштабных жанров как целого. Выявление единиц исследования // Проблемы музыкального жанра.-М.:МГПИ, 1981.- 166 с.

93. Николаева Т.М. От звука к тексту. - М.: Языки русской культуры, 2000. - 680 с.

95. Новиков Вл. По гамбургскому счёту: (Поющие поэты в контексте большой литературы) // Авторская песня: Кн. для ученика и учителя / Авт.-сост. Вл. И. Новиков. М., 1997. - С. 371.

97. Окуджава Б.Ш. Всему времечко свое / Беседовал М. Нодель // Моя Москва. 1993. - № 1-3 (янв. - март). - С. 4-6.

98. Окуджава Б. Жанр и время / Беседу вела Г. Друбачевская // Советская музыка. 1988. -№ 9. - С. Зб^Ю.

99. Окуджава Б.Ш. Монолог о тихих песнях / Беседа с автором-исполнителем песен Булатом Окуджавой / Записал Юсковец А. // Московский комсомолец. - 1984. 13 марта.

100. Окуджава Б.Ш. Музыка души. Предисловие к антологии авторской песни «Наполним музыкой сердца». М.: Советский композитор, 1989. - 256 с. - С. 3^.

101. Окуджава Б. На любовь свое сердце настрою. / Беседу вела И. Ришина // Литературная газета. 1984. - 25 апр.

102. Паперный 3. Незаживающее прошлое / Октябрь. - 1988. - № 6. - С.204.

103. Прокофьева В.Ю. Концепт «Москва» в поэзии «серебряного века» в его лексическом представлении // Языкознание. - 2004. - № 1. - С. 170-178.

104. Распутина С.П. Социально-ценностное и мотивационное своеобразие советского бардового движения 1960-1980-х годов: Автореф. . дис. канд. филол. наук. -М.: МГПУ, 1997. 19 с.

105. Рассадин С.Б. Булат Окуджава. М.: Олимп, 1999. - 64 с.

106. Рассадин С.Б. Время Окуджавы? // Булат Окуджава: его круг, его век. Материалы Второй международной научной конференции. 30 ноября 2 декабря 2001 г. -М.: Соль, 2004. - С. 185-188.

107. Роднянская И. Б. Лирический герой // Лермонтовская энциклопедия / АН СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом). - М.: Советская Энциклопедия, 1981. - С. 258-262.

108. Рождественский Р. А дискуссия продолжается.: (Заметки о песне) //Юность. 1976.-№5.-С. 50-58.

109. Розенблюм О.М. Раннее творчество Булата Окуджавы (опыт реконструкции биографии): Дисс. . канд. филол. наук. Москва, 2005.109. . Сажин В. Слеза барабанщика // Окуджава Булат. Стихотворения. - СПб, 2001, -С. 56-85.

110. Самойлов Д. Я верю в вечные ценности // Советская музыка. - 1988. -№ 12.-С. 24.

112. Соколова И.А. Фольклорная традиция в лирике Булата Окуджавы // «Свой поэтический материк.»: Научные чтения, посвященные 75-летию со дня рождения Булата Окуджавы. - М.: Просвещение, 1999. - С. 3341.

114. Степанов Г.В. Язык. Литература. Поэтика. - М.: Наука, 1988. - 382 с.

115. Теоретическая поэтика: понятия и определения. Хрестоматия для студентов филологических факультетов / Автор-составитель Н.Д. Тамарченко. - М.: РГГУ, 1999. - 286 с.

116. Топоров В.Н. Пространство и текст // Из работ московского семиотического круга. - М.: Языки русской культуры, 1997. - С. 455- 516.

117. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. - М.: Прогресс-Культура, 1995. - 625 с.

118. Топоров В.Н. Петербургский текст русской литературы: Избранные труды. - СПб.: Искусство СПБ, 2003. - 616 с.

119. Уварова C.B. Сопоставительная характеристика военной темы в поэзии Высоцкого и Окуджавы // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы. Выпуск III. T. I. / Сост. А.Е. Крылов и В.Ф. Щербакова. М.: ГКЦМ B.C. Высоцкого, 1999. - С. 279-286.

120. Хвостов И.З. К вопросу о термине «самодеятельная песня» // Менестрель. 1980. - № 9 (нояб. - дек.). - С. 10.

121. Чайковский Р. Романтик ли Булат Окуджава? // Литературное обозрение.- 1988.-№ 1.-С. 103.

122. Чудакова М. «Лишь я, таинственный певец.» // Лит. обозрение. -1998.-№3.-С. 10-12.

123. Шилина О.Ю. Поэтика Булата Окуджавы в свете романтической традиции // Судьбы отечественной словесности XIX-XX веков. - СПб., 1994.-С. 47.

124. Шилов Л.А. Поэт и певец // Песни Булата Окуджавы. - М.: Музыка, 1989. -224 с.

125. Шилов Л. Феномен Булата Окуджавы. М.: Гос. лит. музей, 1998. -20 с.

126. Шмидт С.О. Арбат Булата Окуджавы: От редактора // Арбатский архив. -М.: Тверская, 13, 1997. С. 122-125.

127. Штайн К.Э. Метапоэтика: «размытая» парадигма // Текст. Узоры ковра: Сборник статей научно-практического семинара. - СПб-Ставрополь, 1999. - Вып. 4. - Ч. 1. Общие проблемы исследования текста. - С. 5-14.

128. Эйхенбаум Б.М. Теория формального метода // Эйхенбаум Б.М. О литературе. - М.: Советский писатель, 1987. - 540 с.

129. Якобсон P.O. Работы по поэтике. - М.: Прогресс, 1987. - 460 с.